Лунные волки - Страница 23


К оглавлению

23

И это было еще не все. Одновременно с ремонтом шла погрузка. Сергей узнал по характерной маркировке контейнеры с продуктами и лекарствами, дожидавшиеся своей очереди.

Над всем этим царством технического хаоса гордо, как буревестник в шторм, буквально летал Палыч. Казалось, он успевал очутиться одновременно во всех местах сразу, как будто обладал способностью к телепортации. Сергей, выждав момент, поймал его за рукав грязного комбинезона и пристал было с какими-то вопросами, но, видя весь масштаб развернувшейся деятельности и заметив легкое раздражение Кудрявого, решил отступиться, спросив лишь чем он может помочь. Палыч дал старлею пачку накладных и заверил своего капитана, что если тот добудет указанное в них оборудование и материалы, то окажет ему бесценную помощь. А с ходом ремонтных работ на месте он и сам пока прекрасно справляется и помощники ему не нужны. Подумав, Сергей решил, что вполне согласен со своим бортинженером. Ночевать в «семидесятке» во время не прекращающихся круглосуточных ремонтных работ старлей не захотел и, закончив все дела, устроился в офицерском общежитии, располагавшемся недалеко от «Волчьего логова».

Утром Сергей встретился в ангаре со своим прибывшим из прерванного отпуска экипажем и, после краткого инструктажа, посвященного текущей обстановке, откомандировал всех в помощь Палычу. Там у каждого была своя работа — Вельтман со своими двумя матросами разбирались с поставляемым ракетным вооружением, Паша Воленко принимал положенные ему по медицинской части лекарства, Петя Сухопаров со своим матросом никак не мог разобраться с какими-то сенсорами, которые оказались «не той системы». Остальные группы занимались ремонтом на своих участках. Первая половина дня прошла в сплошных хлопотах, но вроде процесс окончательно наладился, так что Сергей уже подумывал, не зайти ли ему на обед в «Волчье логово» вместо бесплатной столовки. Тем более и повод был — на его карточку сегодня пришли «офицерские трофейные» — сто рублей за сожженный дестроер и по пятьдесят рублей за шахтерский модуль и транспорт. Однако этим планам было не суждено сбыться — последовал вызов к контр-адмиралу.

В этот раз Тарасов ждал капитанов в приемной перед своим личным кабинетом. Всего было вызвано тридцать два капитана — все те, чьи звездолеты в данный момент находились на космодроме лунной базы. Человек двадцать устроились за столом для совещаний, остальные, кому не хватило стульев, стоя переминались рядом с ноги на ногу. Сергей исподволь присматривался к своим сослуживцам. Тридцать один мужчина — все преимущественно молодые, в возрасте от двадцати пяти до тридцати пяти лет. На плечах парадных кителей блестят звездочками офицерские погоны — от старшего лейтенанта, как у Сергея, до капитана первого ранга, как у Данилова, посвящавшего Сергея в лунные волки. Тридцать один волк. И одна волчица.

Светлана Викарева принципиально не села за стол, хотя собравшиеся в приемной мужчины ей не раз предлагали уступить место. Высокая, прямая, как летящая в цель стрела, она стояла поодаль от остальных. Китель сидел на ней как влитой, слегка подчеркивая небольшие округлости грудей, на худом, с остро очерченными скулами лице застыло обычное выражение — беспристрастная маска. Немезида с мечом по сравнению с ней казалась идеалом женской доброты и мягкости. Единственная во флоте женщина-капитан «семидесятки». Каких трудов ей стоило занять это место — знала, наверное, лишь она сама. В военно-космический флот крайне неохотно берут девушек. Попасть туда им в принципе можно, но только на второстепенные должности на крупных кораблях или орбитальных базах. Командовать же «семидесяткой» для женщины — это нонсенс. И дело даже не в профессиональных качествах женщин — проблема в самой специфике жизни в корабле, когда два десятка человек порою несколько месяцев подряд вынуждены находиться рядом в крайне тесном жизненном пространстве и подвергаться при этом смертельному риску во время боев. Добавлять ко всем вытекающим отсюда психологическим проблемам еще и половые, командованию никоим образом не улыбалось, равно как и формировать женские однополые экипажи. Ни гомосексуалист, ни женщина в экипаж «семидесятки» войти не могли никак. За одним-единственным исключением — Светой Викаревой. Одни говорили, что ей дали окончить училище и получить соответствующее назначение из-за нереального блата, который у нее был в штабе военно-космических сил Земной Конфедерации, другие держались версии, что она смогла стать капитаном благодаря невероятно развитой интуиции и блестящим способностям к мгновенному анализу боевой обстановки и выстраиванию алгоритма схватки. Одного не было — шутить на тему ее возможных сексуальных связей с начальством для продвижения личной карьеры никому не приходило в голову. Вот умела Светлана себя так поставить — при одном взгляде на нее было ясно: такого быть не может, потому что этого не может быть никогда. Перед тобой просто профессионал высшей пробы. Ее экипаж (полностью мужской, кстати) за своего капитана готов был горло перегрызть, да и другие капитаны лунной эскадры за подобные высказывания могли живо начистить шутнику морду лица. Просто потому, что Светка по факту была настоящей лунной волчицей — отчаянным, бесстрашным, лихим и, что самое главное, удачливым капитаном, который умел бить врага и всегда был готов прийти на помощь другу.

Тарасов вышел из кабинета, когда все собрались и уже успели поскучать минут десять. Махнул рукой на вскочивших со своих мест и вытянувшихся офицеров (дескать, вольно, сейчас не до условностей) и встал во главе стола. Сделал крохотную паузу и начал говорить, опершись пальцами обеих рук на край стола.

23